Моя Мордовия. Возвращение. История одной семьи.

Эта история родилась из одного комментария к моему посту в соцсетях. Мое любопытство и открытость автора комментария позволили заглянуть в прошлое. Елена поделилась со мной историей своей семьи и разрешила рассказать о своих предках. 

Вся информация из первых рук бабушки Елены - Киры Петровны Марыжихиной. Это она однажды решила написать о своих предках и сохранить эту информацию для потомков. 

Кира Петровна Марыжихина

Итак, открываем бабушкин альбом.

 

Алексей Грачев был крепостным садовником.

В этом браке родились сын Михаил и дочь Любовь.

 

 

 

 

 

 

 В 1914 году, распродав все хозяйство в Грачевке, Михаил Алексеевич с семьей  переехал в г. Саранск, купив дом на улице Кирова.

 

 

 

 

 

 Из дома деда Петр и Анастасия Марыжихины с дочками переехали в дом на улице Мордовской.

 Кира Петровна много лет  работала в Мордовском книжном издательстве художественным редактором. Здесь они и познакомились с Петром Левчаевым. Поженились, родились дети, но счастье было недолгим.

 

 

Пётр Иванович Левчаев родился в 1913 году в Мордовии, с юности писал стихи. Но первой изданной книгой оказался сборник рассказов. В 1934 году в возрасте 21 года он был принят в члены Союза писателей.  Членский билет на его имя был подписан  самим Алексеем Максимовичем Горьким. У молодого автора уже были изданными четыре сборника рассказов.

 

Однажды в дом, где они жили, постучалась беда.( Улица А.Невского, 41).

Кира Петровна вспоминает:

 "Этот год поистине был страшен. Аресты проводились на заре, когда люди еще спали. Накануне мы ещё жили и радовались в своей семье. Пётр учился в институте педагогическом и как раз на отлично сдал накануне последний экзамен за 1 курс. И мы все радовались …

А на заре к нам в окошко постучали. Я подошла и спросила - кто это? В ответ услышала вопрос: чей это дом ? Я назвала свою фамилию (дом был оформлен на моё имя, и все изначальные документы в горсовете были на меня). Пётр спал, и я отошла от окна. Спрашивающие ушли. Я уснула, дети спокойно спали. И вдруг я проснулась и увидела, что в дом вошли двое мужчин, и Пётр уже стоит. Начался обыск. А что было искать? У нас были почти голые стены. Мы же только что построили свой домик. Только письменный стол был, за которым всегда занимался уроками и переводами произведений Пётр.

Дети проснулись, и Эммочка доверчиво бегала по комнате между этими людьми, и один из них сказал : «Уберите ребёнка, а то расколет зеркало!» Как раз сняли зеркало со стены.

А Юрочка был, кажется, на руках у бабушки, матери Петра. У нас был сундук (шифоньеров тогда ещё и в помине не было), и они перевёртывали в нем всё, что было. Мы были растеряны и испуганы, и помню, что на Петре была даже разорванная нижняя рубашка, так он в ней и ушёл. Мы в ужасе стояли, оцепенев ...

Потом я ежедневно стояла у ворот тюрьмы в массе других людей - в основном, женщин, - чтобы передать бельё и еду. Слышала, кто куда ходил, кому писал, кого просил. Я тоже стала везде писать, но никакого толку не было. Люди ездили даже лично к Калинину М. И. Арестовывали чуть не подряд. Я ничего не понимала, я только знала, что Левчаев не мог быть врагом народа, как тогда крестили всех подряд. Он - человек мордовской национальности, бедняк, сирота, был пастушёнком в селах Анаево–Промзино! Жизнь, которая открылась ему при Советской власти! Мог ли такой человек быть её врагом? Никогда!!! Он страстно хотел учиться и приехал в лаптях в Саранск и стал учиться на рабфаке, потом начал работать в редакции, заниматься переводами, писать на мордовском языке. Стал человеком, пошёл учиться дальше ...
...Я ходила к следователю в надежде что-либо узнать о муже. И однажды он с какой-то подковыркой спросил меня, мол, как это так : я - русская, а замуж вышла за мордвина?

И я на это, ни секунды не задумываясь, ответила: «А какая разница в этом между людьми?» И следователь молча уткнулся в бумаги над столом."

 21 июля 1938 года  Особым  совещанием  при НКВД СССР   начинающий писатель был обвинён  по статьям  58-10, 58-11 Уголовного Кодекса  РСФСР и приговорён к восьми годам исправительно-трудовых лагерей.

 В 1949 году случилась вторая волна репрессий, под неё попали только что освободившиеся из лагерей политические заключённые. И Петру Левчаеву нашли «новое преступление» — прошлая политическая деятельность. Без предъявления нового обвинения Постановлением Особого совещания при МГБ СССР от 25 мая 1949 года   он был сослан на поселение в Красноярский край и оказался в нашем городе, где прожил с 1949 по 1956 годы.

В 1955 году, через три года после смерти "великого кормчего" Иосифа Сталина, был реабилитирован.

Я показала только маленькую часть бабушкиного наследия, где она рассказывает о семье, о городе и о страшных временах в истории страны.